Спасская башня Казанского кремля и находящаяся в ней во имя Нерукотворенного образа Спасителя церковь (военная). Спасская башня, вместе с утвержденным на ней Нерукотворенным образом, принадлежит ко времени царя Иоанна IV; судя по материалу, из которого построена башня, видно, что она строилась в одно время с каменной кремлевской стеной, начатой в 1555 г.; следовательно, башня древнее каменного кафедрального собора, выстроенного в 1562 г., и Спасо-Преображенского монастыря, построение которого падает на 1596 г.
Главным материалом для постройки нижнего этажа Спасской башни служит местный известняк, из которого была построена и нижняя часть кремлевской стены; второй и третий этажи башни сложены из кирпича; кирпичи имеют величину 6 3/8 х 3 1/8 х 1 1/5 вершк., весом до 16 фунтов, неровны, очень крепки; по способу выделки и ручной резке они, несомненно, принадлежат к XVI в.
Что Спасская башня относится по постройке к XVI в., это доказывает отсутствие в ее архитектуре разных затейливых украшений: валиков с гранями, колоннок, полуколоннок, полукружий с фризами и т. п. орнаментов, встречающихся в большом количестве на постройках XVII в. Очевидно, мастера заботились, прежде всего, о прочности кладки; работа их аляповата, груба; в выполнении нет смелости. Своды внутри башни пологи, стены отштукатурены чрез простую обмазку кирпичей только что обожженой известью.
Во всей постройке башни видна гармония и та красота, которой обладают наши древние постройки. Верхняя часть здания состоит из поставленной на платформе башенки, которая напоминает несколько башенки донжоны в укрепленных замках Западной Европы XIV и XV вв., но имеет от них и существенное отличие, благодаря чисто церковному характеру постройки: сквозные арки и даже прорезные окна на крыше для прохода звука от колоколов. Башня заканчивается как бы шатром; подобные же верхи имеют современные казанской кремлевские башни в Москве и колокольни некоторых храмов, относящихся по постройке к средине XVI в.
На переднем фасаде Спасской башни, в особой нише, на цементе поставлен Нерукотворенный образ Спасителя, весьма значительных размеров. В Казани давно существовало предание, что этот образ сделан не только по образцу, но и по мере известного знамени царя Ивана Васильевича, на котором был вышит Нерукотворенный образ Спасителя, а на верху древка которого был водружен тот самый крест, который был у Дмитрия Донского на Куликовском поле. Это предание подтвердилось; из описания старинных русских знамен, хранящихся в Московской Оружейной палате (изданном в 1865 г.) видно, что мера знамени 1552 г., хранящегося под № 3572, одинакова с размерами образа на Спасских воротах города Казани. Эта икона в настоящем виде носит на себе следы древности, но вместе с тем и позднейших поправок. Заметно, что икона писана сначала красками, разведенными на белке, или на сусле, по клеевой подготовке; это обыкновенный прием древнего русского иконописания. От действия солнечных лучей и непогоды первоначальные краски уничтожились и образ возобновлен уже масляными красками, причем сохранен прежний абрис главы и лика Спасителя, но характер живописи, конечно, изменился. Мысль поставить образ над воротами Казани подсказана царю известным церковным преданием об едесском владельце Авгаре, который, получив от Спасителя чудесный Его образ на полотне, велел поставить его над воротами города Едессы. Царь Иоанн IV осуществил эту мысль тем с большим усердием», что самый успех Казанского похода он считал чудом Нерукотворенного образа на знамени. «Мы с крестоносною хоругвию царство Казанское покорили», писал впоследствии царь Курбскому.
Интересна последующая судьба этого знамени. После Казанского похода оно хранилось «в хоромах государя на верху»; в 1686 г. это знамя было при походе в Крым князя В. Голицына; потом было под Азовым и в последний раз участвовало в шведском походе в большом полку генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметева.
Спасская башня и находящаяся внутри ее церковь Нерукотворенного образа много раз делались жертвой огромных казанских пожаров, а именно в 1595, 1694, 1749 и 1815 годах. Предание говорит, что икона над воротами оставалась невредимою во время пожаров, что в 1815 г., когда вокруг иконы и по всему кремлю разливалось страшное пламя, даже стекла у иконы не потрескались. Народное верование относит икону к чудотворным казанским святыням. После пожара 1815 г. церковь долго стояла в запустении, в полуразрушенном виде, только лет через десять была возобновлена комендантом Казани бароном Пирхом. Император Николай I во время пребывания своего в Казани в 1836 г., проезжая мимо Спасской башни, обратил внимание на икону и на архитектуру кремлевской церкви. Когда государь узнал об историческом значении церкви, то повелел «находящуюся в Спасской башне казанского кремля церковь во имя Спасителя исключить из епархиального в военное ведомство, назначив к ней особого военного священника и причт, с содержанием по штату для церкви Кинбургской крепости и к храму сему причислить военные части и ведомства». Сообразно с новым назначением, церковь была украшена военного арматурою. В 1862 г. над иконою, стоявшей над воротами башни, была устроена крытая площадка со сквозными арками вокруг самой иконы, тогда же построена и каменная лестница на башню.
Есть предположение, что Спасская башня с церковью внутри основана на месте древней татарской мечети. Предположение основывается на сопоставлении одного места из сказаний Курбского с рассказом о том же царственной книги. Курбский говорит, что когда русские погнали татар «аж до мечетей, яже близу царева двора стоят, абие изыдоша во сретение наших абазы их, сеиты, моллы, пред великим их Амиром, именем Кулшериф-моллою, и сразишася с нашими так крепце, аж до единого избиша их». Царственная книга эту схватку описывает так: «и приближашася христиане к мечети, к Кулшерифу, к Тезицкому оврагу, и тут с Кулшерифом-моллою многие неверные совокупившеся и зле биющеся». Дело, следовательно, происходило у Кулшерифовой мечети, близ современных Спасских ворот. Строить христианские храмы на месте языческих капищ или магометанских мечетей - древний христианский обычай. «Царь среди города Казани мизгити сокрушил и православие учинил», замечает Софийская летопись. Принимая во внимание эти побочные даты, можно сказать, что высказанное предположение более чем вероятно.
С сайта allkazan
