Вахитовский район. Церковь Кирилла и Мефодия на Второй Горе.

6 апреля 1885 года в России праздновался день памяти славянских просветителей Кирилла и Мефодия. Он был приурочен к тысячелетию со дня смерти старшего из братьев - создателей кириллицы Мефодия. Поскольку они были причислены к лику святых, организацию праздника взяла на себя церковь. Указом Святейшего Синода были расписаны порядок проведения торжеств и меры по увековечению памятных событий. Не осталась в стороне и Казань.

Во время подготовки к этим событиям в феврале 1885 года и прозвучала идея о строительстве в Казани нового храма - в память о славянских просветителях. На заседании Казанской духовной консистории ее высказал архиепископ Казанский и Свияжский Палладий. По его мнению, это было бы наиболее зримой данью солунским братьям. Вот что он говорил: "Память о первосвятителях невольно побуждает нас к исполнению самой священной обязанности - продолжать их великое дело просвещения наших ближних; просвещать же других светом благоверия и благочестия без устроения храмов Божиих невозможно". Палладий же предложил и место возведения храма - на восточной окраине, в Суконной слободе, так,как в то время в Казани насчитывалось около 140 тысяч православных жителей и 24 приходские церкви. По мнению святых отцов, этого было явно недостаточно. В божьих храмах особенно нуждались окраины и прежде всего "бунташная" "Суконка". Существовавшие там Духосошественская и Варваринская церкви не удовлетворяли потребности населения густонаселенного района в "духовном" общении. При этом на двух храмах лежала серьезная нагрузка - приход, равный почти трети населения города. Многие жители района были чрезвычайно бедны, а их дома являли собой жалкий вид. Вот как их характеризовали в одном из официальных документов той эпохи: "Дома в оврагах, Госпитальном переулке между 1-й и 2-й Горами, нельзя считать настоящими домами, а самыми бедными избушками или кельями, за исключением двух или трех домов". Среди жителей, разочаровавшихся и разуверившихся в жизни, процветали пьянство, воровство, проституция, нищенство.

Городская дума пошла навстречу инициативе церковных иерархов и вскоре приняла решение построить новый каменный трехпрестольный храм на одной из возвышенностей - между улицами Первая и Вторая Горы. 3 апреля 1885 года был объявлен конкурс архитекторов на проект сооружения храма. Выиграл его Павел Евграфович Аникин - автор многих жилых и общественных зданий, в том числе и Покровской церкви (также не сохранившейся) на нынешней ул.Маркса. В кратчайшие сроки на строительство было собрано 12 тысяч рублей, открыта Кирилло-Мефодьевская школа и учрежден склад (библиотека) духовно-нравственных книг.

На возведение храма не было потрачено ни копейки не только государственных, но и церковных денег. Средства собирали, как тогда говорили, с миру. Жертвователями на храм были весьма уважаемые люди. В ряду первых - елабужские купцы Стахеевы, Михаил и Варвара Осокины, купец Ушков, рядовые горожане Жуков, Кривоносов, Суслов. Для руководства строительством церкви был организован специальный строительный комитет, в который с духовной стороны вошли протоиерей Богоявленской церкви Евфимий Малов и ключарь Благовещенского собора Петр Миловидов, а со светской стороны - потомственный почетный гражданин Андрей Хохряков, Иван Кривоносов, соборный староста купец Афанасий Музуров, Павел Щетинкин и Дмитрий Лаврентьев, попечительница женского рукодельного училища Елизавета Похвиснева, дочь действительного статского советника Надежда Галкина-Враская, жена статского советника Екатерина Безобразова.

Так как собрать и оформить необходимые документы к апрелю 1885 года не удалось, то официальную закладку церкви Кирилла и Мефодия было решено перенести на месяц, на день сошествия Святого Духа - 13 мая, совместив с чествованием братьев-просветителей (дата памяти которых до революции выпадала двумя днями ранее - на 11 мая). В назначенный день в престольной Духосошественской церкви была отслужена литургия. Затем крестный ход с хоругвями и иконами поднялся к месту постройки новой церкви. Архиепископ Палладий освятил место для стройки, заложил в основание будущего храма камень и водрузил на месте престола крест.

В июле 1885 года строительным отделом при Казанском губернском правлении был утвержден план храма, а 1 сентября происходила уже его закладка. После из-за наступления сырой погоды работы прекратились, и внимание строительного комитета было обращено на заготовление нужных материалов. Председателем строительной комиссии к тому времени был выбран "душа стройки" - ключарь Благовещенского собора Петр Миловидов, который вложил в строительство все свои средства.

30 марта 1888 года строительный комитет докладывал архиепископу Казанскому Павлу, что Кирилло-Мефодиевский храм сооружен. 8 октября 1889 года тот освятил главный престол - во имя святых Кирилла и Мефодия. Приделы были освящены позднее. Правый - во имя святого и чудотворца Николая - 28 октября 1889 года, а левый - во имя святого Равноапостольного князя Владимира - 29 апреля 1890 года.

Храм разрушен в 1937 году.

По материалам газеты «Республика Татарстан» № 182-183 от 9 сентября 2004.

Церковь теплая, каменная, пятиглавная, крытая железом, во имя святых Кирилла и Мефодия, просветителей славянских, с двумя приделами: с правой стороны во имя святителя и чудотворца Николая, с левой во имя святого Равноапостольного великого Князя Владимира. Церковь построена в память тысячелетней кончины просветителей славянских Мефодия и Кирилла. Церковь занимала площадь в 200 квадратных сажень (1сажень = 4,552 м2), а с оградой - деревянною - 1000. Свод церкви утверждается на четырех каменных столбах. Купол и главы покрыты белым листовым железом; на главах кресты железные позолоченные. Пол в церкви выслан в середине железными плитами; в главном алтаре - мраморно-мозаичный, в приделах - паркетный.

После революции в Кирилло-Мефодиевской церкви, как и во многих церквях, состояла своя Кирилло-Мефодиевская община. По списку от 28 октября 1924 года, имевшемуся в НКВД, ее членами значились 85 человек, кроме того, на общем, собрании, первом после регистрации – 9 ноября 1924 года - было зачислено еще 13 человек, всего 98 человек.

13 октября 1929 года община Кирилло-Мефодиевской церкви приняла под расписку от Казанского Совета рабочих и крестьянских депутатов в бессрочное и бесплатное пользование находящуюся в городе Казани, по улице Лесгафта, Кирилло-Мефодиевскую церковь с богослужебными предметами. В 1937 году церковь была разрушена. Сейчас от нее не осталось и следа. Единственное, что напоминало об этом, - маленький дом священника. А на месте церкви в разное время были построены два жилых дома.

Елена Терешина. С сайта "Казанские истории"

Настало время и Кирилло-Мефодиевской общине определять течение своей православности – ибо «староцерковники» были всячески притесняемы властями, а «обновленцам» препятствий не чинилось практически ни в чем. Используемая государством политика «разделяй и властвуй» принесла свои плоды – восторженные «обновленцы», лояльные к власти, с ней и сотрудничали, как могли. Именно к таким и примкнула община Кирилло-Мефодиевской церкви в первой половине 1927 года. Приверженцы староцерковного течения разошлись по другим храмам, а из оставшихся прихожан многие так и не уяснили, что это за обновленчество такое, и просто ходили в тот храм, к которому привыкли с малолетства.

1928 года июня месяца 8 дня в административный отдел ТатНКВД поступило заявление служителя культа Кирилло-Мефодиевского религиозного общества диакона Николая Петрова об исключении его из списков и членов общины, и членов приходского совета, и служителей религиозного культа данной общины, ввиду отказа от службы. Уход диакона из Кирилло-Мефодиеской церкви ничего особенного из себя не представлял, в то время многие священнослужители меняли церковную службу на светскую. Но это только на первый взгляд. В сущности, это было объявление войны «обновленчеству» диаконом при поддержке многих прихожан. Своего рода битва планировалась на 7 часов вечера 4 июля, по официальной версии, «для обсуждения исключительно религиозных вопросов». Собрание не состоялось по техническим причинам, в НКВД желали знать перечень вопросов, стоявших на повестке дня. «Воины» сошлись 12.07.28-го, участников «баталии» было 20 человек, «зрителей» – 38. Председательствовал на собрании диакон Петров. Объективности ради необходимо отметить, что эмоции изобиловали и, честно говоря, собрание свелось к обсуждению поведения и манеры управления церковью священника Катагощина. Постановление было более лаконичным – «иерея Катагощина от настоятельства освободить, из списков общины исключить, супругу его за сплетни и бранное поведение из общины также исключить и исключить всех сторонников настоятеля. Временно вместо Катагощина просить заштатного священника Царевского Василия Ивановича, 70-летнего старца» (кстати, Катагощину 79 лет, а диакону Петрову 42). Подписали протокол 37 человек.

В противовес «староцерковному постановлению» обновленцы направили в ТНКВД объяснительное письмо 14.07.28 г., тон которого был много спокойнее, чем стиль «староцерковников». Позволю себе привести выдержки из этого письма: «…так называемые староцерковники, пользуясь всяким случаем к возобновлению своих попыток к переходу «на старое» (с чем, к слову сказать, у многих соединяются вожделения далеко не церковного характера)... собирают подписи под ходатайством об удалении настоятеля - сторонника обновления – о. Катагощина … …церковный совет ставит в известность ТНКВД, что община твердо стоит на обновленческой платформе, имеет все признаки своей правоспособности, как-то: достаточное количество членов, причт, церковный совет, старосту, исправно платит налоги, не имеет долгов» и пр., т.е. «вполне законное существование и правильное функционирование (при полной политической лояльности)». НКВД принял это к сведению 17.07.28 г. Община в 111 чел. была в полном недоумении – староцерковники в лице диакона Петрова шли в народ, а обновленцы в лице о. Катагощина активно общались в властями. Политика «реформаторов» была более выигрышной, что и подтвердило собрание 17 июля при участии 25 человек, которые единогласно выбрали членов церковно-приходского совета обновленческого течения, формально заполнив все вакансии с предоставлением результатов в НКВД 22.07.28 г. В этом приходе обновленцы одержали победу. Удивляет вот что: чем же это так обидели «иерея Катагощина», что он, в почти 80-летнем возрасте, будучи православным с рождения, кроме того, из духовного сословия, решился на переход в обновленчество, вряд ли он был столь «прогрессивно-мыслящим» в таком-то возрасте (но это только предположение). В любом случае, обновленцам пришлось констатировать факт, что 15 человек отошло от общины с подачей письменного и устного заявлений. Традиции сильны постоянством, по этой причине община заявила о разрешении взять из Тихвинской церкви чудотворный образ на 9, 10, 11 сентября для совершения богослужения в общине и обнесения по домам желающих принять ее. На этот раз, невзирая на политическую лояльность, община получила отказ.

Шоковое состояние община пережила 4.11.29 г., т.к. член тройки Игнатий Ананьевич Михеев попросил его исключить не только из исполнительного органа, но и из прихожан. Кое-как смирились с потерей для общины Михеева, но вторичный «сеанс шоковой терапии» Кирилло-Мефодиевским обновленцам устроил Иван Алексеевич Феопемптов, 25.01.30 г. просивший НКВД исключить его из списков общины, «т.к. быть членом церковной общины вообще какой-либо церкви я не хочу»,– этим мотивировал свое решение 73-летний сын мещанина. Больше громких уходов из общины не было, люди, которым надоели склоки обновленцев, тихо переставали ходить в храм, тем более что госструктурами был развернут «идеологический фронт».

13.03.31 г. Казанское Епархиальное Управление запросило разрешение на получение иконы Грузинской Божией Матери (из Раифской пустыни) для передачи ее Кирилло-Мефодиевской общине. Тов. Бикеев в тот же день разрешил. Так через председателя КЕУ митрополита Алексия (Баженова) попала чудотворная икона Божией Матери в Казань. Обновленцы торжествовали, но недолго, ибо, невзирая на политлояльность, СВБ активно проводил собрания с целью не только закрыть, но и сломать оптом три церкви, не особо стремясь количественно превысить число верующих.

Собирали по 20-30 человек, но чаще рабочих Казпресса, 1-ю и 4-ю бригаду ПСХ, 1-ю и 3-ю бригаду вооруженной охраны завода им. Вахитова, и уже 9 июня протоколом № 50 секретариат ЦИК ТР, заслушав ходатайства рабочих завода Вахитова и Казпресса, постановил: вышеупомянутое ходатайство «удовлетворить, церковь «Кирилло-Мефодия» закрыть с передачей для строительства СК-4», что вскоре и исполнили.

Последний раз о Кирилло-Мефодиевском храме упоминал председатель Казанского Митрополитанского Управления митрополит Иерофей (Померанцев) в контексте жалобы на малочисленность в городе обновленческих церквей, потому что три из пяти, в том числе и Кирилло-Мефодиевская, к 1934 году были закрыты и разобраны. И это последнее упоминание о храме с 40-летней историей существования.

Источник: В. Мухин «История закрытия храмов и монастырей г. Казани в 20-е – 30-е годы ХХ столетия»

Кирилло-Мефодиевская церковь построена в 1889 г. старанием протоиерея Петра Диом. Миловидова, каменная, теплая, трехпрестольная: главный – во имя св. равноапост. Кирилла и Мефодия, учителей Славянских, приделы с правой стороны – во имя Николая Чудотворца, с левой – во имя св. равноапост. Князя Владимира.

Количество дворов в приходе 301, прихожан муж. пола 603 души, жен. пола 713. Церковного капитала 1484 руб., капитал причта 3400 руб. Штат причта: священник, диакон и псаломщик; причт помещается на квартирах, нанимаемых от церкви. Попечительство с 1902 г.

Священник Александр Александрович Хрусталев, проходит должность законоучителя в школе при приюте; диакон Василий Иванович Царевский, учитель в школе приюта; псаломщик Алексей Николаевич Николаев и церковный староста мещанин Николай Александрович Тихонов.

«Справочная книга Казанской епархии». Издание Духовной Консистории. - Казань. Типография А. М. Петрова, 1904 г.