Успенская трапезная церковь Спасо-Евфимиева монастыря
Успенская трапезная церковь Спасо-Евфимиева монастыря, как и большинство древних храмов обители, за свою долгую историю не раз меняла посвящения престолов и даже внешний вид. В житии преп. Евфимия Суздальского говориться, что первый игумен монастыря «поставил» три церкви: собор во имя Спаса Преображения, больничный Никольский храм и трапезную церковь во имя преподобного Иоанна Лествичника [1]. Ни одна из этих построек не сохранилась. По всей вероятности, их уничтожили в 1445 году, когда обитель была полностью разорена войском Казанского ханства, или они сгорели во время пожара 1501 года. Впоследствии их вновь отстроили. Во всяком случае, в 1525 году уже существовала теплая трапезная церковь [2]. Предполагают, что в то время она еще сохраняла первоначальное посвящение [3]. На сегодняшний день мы не располагаем данными о том, как выглядели храмы XIV и начала XVI века.
О времени возведения существующей ныне церкви до сих пор нет единого мнения. В силу некоторых соображений, большая часть исследователей датируют ее концом XVI века [3,4,13]. Впервые как Успенская она упоминается в Описи 1628-1630 годов: «…церкви каменые трапеза каменная ж, а в ней престол Успения Пресвятые Богородицы, да в пределе мученик Диомид» [5]. В последней трети XVI столетия среди благотворителей монастыря особенно выделялись князья Деомид и Дементий (Деменша) Ивановичи Черемисиновы. Известно, что мученик Диомид был святым покровителем Д.И. Черемисинова. Вполне справедливой представляется версия о том, что именно на его средства велись работы по возведению нового храма [3]. Перед их началом престол во имя преп. Иоанна Лествичника перенесли в надвратный храм Благовещения Пресвятой Богородицы. Подтверждают это мнение и архитектурные особенности церкви, о которых пойдет речь ниже.
По сравнению с больничным храмом свт. Николая (1669 год) и надвратным Благовещенским (конец XVI века, 1660-е годы), Успенская церковь в достаточной степени сохранила свое своеобразие и дает весьма полное представление об одном из интереснейших направлений развития зодчества той эпохи. Однако некоторые искажения ее архитектуры все же были. В XIX столетии они представлялись весьма значительными знатокам русского искусства: «С левой стороны в связи с настоятельскими кельями теплая Успенская церковь. Построена в XVI веке и имела шатровый верх; при ней была трапезная и внутри братские кухни и кладовая. Благодаря неоднократным переделкам утратила свой первоначальный облик» [6]. Действительно, если посмотреть на фотографии 1940-х годов, то становится ясно, что до реставрации 1967-1981 годов трапезный храм выглядел не совсем так, как мы привыкли. В частности, он имел «три граненых апсиды» и два придела, в одном из которых очень трудно узнать придел мученика Диомида. Более того, многие исследователи в упомянутые годы называли интересующую нас церковь трехшатровой [8]. Очевидно, что они ориентировались на тот ее вид, который сложился в результате поздних «добавлений».
Первые изменения произошли между 1758 и 1764 годами. Примерно в этот период престол мученика Диомида (слева от основного объема) был упразднен [9], а на его место перенесли престол во имя Рождества Иоанна Предтечи из столпа храма «иже под колоколы» начала XVI века. По всей вероятности, в этот период появляется и второй придел – во имя преп. Иоанна Лествичника, вновь «вернувшегося» на свое «историческое место» из Благовещенской церкви и занявшего место справа [1,9]. Есть некоторая вероятность, что один из этих приделов (скорее всего южный, где был престол мученика Диомида) был шатровым. Косвенный намек на это содержит описание дальнейших преобразований в храмовой архитектуре, произошедших в 1850-е годы: «Предместник же нынешнего настоятеля … вместо каменного шатрового свода сделал несколько легких деревянных фигурных навесов, расписанных в смешанном вкусе. Близость этих навесов к полу, не говоря уже о непрочности их, отнимает у церкви внешнее величие». В 1873 году эти своды вновь переделали скорее из соображений безопасности, нежели эстетики [9].
Во время реставрации в 1970-е годы Успенской церкви вернули ее первоначальный облик – разобрали поздний придел, восстановили декор придела «исторического», восстановили трапезную палату. Согласно имеющимся аналогам, придел получил завершение в виде главки, возвышающейся над рядами кокошников. Утверждение о том, что храм когда-то «завершался тремя шатрами с двумя рядами кокошников каждый» [8 – Варганов А.Д.] в настоящее время не подтверждено источниками. Вопрос о завершении придела до настоящего времени остается открытым. Некоторые исследователи считают, что он и второй (пока нам неизвестный) придел некогда увенчивали шатры [8 – Варганов А.Д.]. Однако, среди шатровых храмов второй половины - конца XVI века, имеющих выделенные приделы (церковь Преображения Господня в Острове Ленинского района Московской области - вторая четв. XVI века; церковь Богоявления Господня в Красном-на-Волге Красносельского района Костромской области - 1592 год) нет примеров шатрового венчания приделов. Немаловажное значение имеет тот факт, что названные церкви - усадебные, а интересующий нас Успенский храм представляет собой монастырскую трапезную церковь, что диктует некоторые особенности его архитектуры. Так, придел во имя мученика Диомида был возведен не из соображений усложнения композиции, а по желанию благотворителя обители - Д.И. Черемисинова и вряд ли имел симметричный объем. Таким образом, вплоть до времени архитектурных переделок храма в XVIII и XIX столетии церковь, скорее всего, не имела второго придела и шатра над приделом св. муч. Диомида.
Несколько слов следует сказать о весьма разнообразном использовании хозяйственных помещений храма. С западной стороны к нему издревле примыкала двухэтажная трапезная палата: «… к той же церкви приделана трапеза большая каменная ж, да келарская, да хлебодарня» [5, 10]. Если говорить более точно, то келарня примыкала к трапезной с северной стороны, а в самом ее помещении в нижнем этаже находились кухни, хлебные и кладовые. Согласно монастырскому преданию, здесь же существовал «каменный мешок» для заключенных [8 – Варганов А.Д. Очерки….; 7]. В верхнем одностолпном сводчатом зале проходили общие трапезы [11]. Его перекрытие имело весьма сложную конструкцию – это был сомкнутый свод с распалубками, закрытый снаружи тесовой кровлей. Стены этого здания украшали только скромные резные балясины [8 – Варганов А.Д. Очерки….; 11]. Подклет церкви служил кладовой, где хранили овощи и дрова. Северный придел во имя Рождества Иоанна Предтечи в XIX столетии соединялся с небольшой палаткой, где хранилась монастырская ризница и библиотека [9]. Все эти «второстепенные» функции несколько оттеснили на второй план великолепную архитектуру трапезного храма и уникальные особенности его декора.
Первые, самые общие сведения о конструкции и убранстве Успенской церкви содержатся в Описи 1660 года: «В Спасском же Евфимиевом монастыре церковь теплая каменная Успения Пречистые Богородицы. Да в приделе святого мученика Диомида на подклетех шатровая. Крест и главы опаены железом немецким… В церкви Успения Пречистой Богородицы Божия милосердия образов: Деисус 9 пядей, а нем 9 образов; да в Деисусах Владычных праздников 8 образов, да праотцев и пророков на однех цках 8 образов. Все три пояса на золоте. Двери царские и сень и столбцы резь по дереву, ветхи» [10]. От внутреннего великолепия практически ничего не осталось. Уже в 1849 году старинные иконы были убраны в подклет и заменены «итальянскими» [9]. О их дальнейшей судьбе ничего не известно. От былой роскоши остались только фрагменты росписей на стенах церкви и трапезной.
По своей композиции церковь Успения Пресвятой Богородицы представляет собой результат пересечения двух линий развития. Начало первой положил центральный столп собора Покрова на Рву (1555-1561 годы) на Красной площади в Москве. В этом же ряду стоят храмы Никиты Мученика в Елизарово (1566-1567 годы), Усекновения главы Иоанна Предтечи на Девичьем поле (1560-е годы) и Рождества Христова в Беседах (1599 год). Вторая линия берет начало от церкви Вознесения в Коломенском (1532 год) и продолжается в «кресчатых» четвериках Спасо-Преображенской церкви села Остров (1560-е годы) [15] и интересующего нас Успенского храма (последняя треть XVI века). Поздним примером подобного решения является церковь митрополита Петра в Переславле-Залесском (1585 год).
Соединение названных линий развития и местных традиций обусловило своеобразный облик трапезной церкви Спасо-Евфимиева монастыря. Его высокий четверик с закрестиями, к которому с юга примыкает восстановленный придел, с востока почти целиком закрыт граненой апсидой. Ее подклет украшают остроконечные ниши, напоминающие декор монастырской звонницы и церкви-колокольни Рождества Иоанна Предтечи. В нижней части граней хорошо видны «кокошники» с вытянутым верхним краем. На их поле треугольником расположены темные круги извести. Считается, что этой известью замазаны горлышки глиняных горшочков, вставленных в кладку [3,11]. Правда, остается не совсем понятным, зачем понадобилось зодчему снабжать голосниками подклеты апсиды?
Над четвериком возвышается небольшой восьмерик, переход к которому закрыт рядами полукруглых кокошников. В их ряд хорошо «вписываются» закомары, возвышающиеся по центру каждой из стен четверика. В данном случае, они не чередуются с маленькими кокошничками, как это было сделано в архитектуре церквей в Елизарово, Беседах и на Девичьем поле. На всех них грани восьмерика украшены вытянутыми филенками, что было характерно церквей этого круга [3]. Большое сходство обнаруживается при сравнении шатров. Успенскую церковь венчает небольшой шатер слегка «звездчатой» формы, со стрелами на гранях и ярко выраженной полицей, покрытой тесом. Эти признаки свидетельствуют о сильном влиянии церквей в Елизарово и Беседах, а также собора Покрова на Рву (вспомним, что к этому же направлению относится несколько гипертрофированная конструкция «звездчатого» шатра, сотоящего из тридцати двух граней, венчающего церковь Косьмы и Дамиан в Муроме 1564 года)[12].
Некоторые исследователи считают, что использование такого варианта шатра, «зонтичного» свода (церковь-колокольня во имя Рождества Христова Евфимиева монастыря), мотивов плетенки и пересекающихся кокошников в декоре, а также некоторых других элементов, свидетельствует о воздействии готического зодчества и об активном участии итальянских мастеров в строительстве тех церковных ансамблей начала-середины XVI века, которые находились под покровительством царской семьи, в частности, Покровского и Спасо-Евфимиева монастыре в Суздале и церкви Косьмы и Дамиана в Муроме [13,15]. Влияние западноевропейских традиций отмечалось в русском искусстве и в более раннее время. В частности, предполагается существование некого «готического» образца, использованного для создания знаменитого кадила 1469 года из Николо-Песношского монастыря (ныне хранится в Оружейной палате). Примечательно, что кадило венчает «звездчатый» шатер. Нельзя исключить и более опосредованного воздействия этих традиций, воспринятых уже через московскую школу зодчества.
Реставрационные работы по восстановлению первоначального облика и укреплению конструкции трапезного храма возобновились в 2001 году и продолжались по 2008 год. Сейчас он является частью комплекса музея-заповедника, богослужения в нем не ведутся.
Библиография:
[1] Касаткин В.В. Монастыри, соборы и приходские церкви Владимирской епархии, построенные до начала XIX столетия. Владимир, 1906. Ч.1. С.: 34
[2] Воронин Н.Н. Боголюбово, Владимир, Суздаль, Юрьев-Польской. Книга-спутник по древним городам Владимирской земли. М., 1967. С.: 229, 230
[3] Баталов А.Л. Московское каменное зодчество конца XVI века. М., 1996. С.: 76, 77, 167, 169, 205, 224, 237
[4] Ильин М.А. Русское шатровое зодчество. Памятники середины XVI века. М., 1980. С.:29
[5] Город Суздаль в 7136-7138 (1628-1630) годы: Список с Писцовой книги города Суздаля. Владимир, 1905. С.: 66
[7] Город Суздаль и его достопамятности. М., 1912. С.:21
[8] Воронин Н.Н. Древнерусские города. М., 1945. С.: 70; Варганов А.Д. Суздаль. М., 1944. С.: 26; Он же. Суздаль: Очерки по истории и архитектуре. Ярославль, 1971. С.: 172; Вагнер Г.К. Суздаль. М., 1969. С.: 16-18
[9] Сахаров Л.И. Историческое описание Суздальского первоклассного Спасо-Евфимиева монастыря. Владимир, 1870. С.: 42. Он же. Историческое описание Суздальского первоклассного Спасо-Евфимиева монастыря. Владимир, 1905. С.: 58
[10] Тихонравов К.Н. Описная книга Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря за 1660 год. Владимир, 1878. С.: 39
[11] Спасо-Евфимиев монастырь // Православные монастыри: Путешествия по святым местам. 2009. № 30. С.: 16
[12] Воронин Н.Н. Переславль-Залесский. М., 1948. С.: 24, 25
[13] Маштафаров А. В., Баталов А. Л. Евфимиев Суздальский в честь Преображения Господня мужской монастырь С.: 361-374 // Православная энциклопедия. М., 2008. Т. 17. С.: 365-366
[14] Иоасаф, иером. Церковно-историческое описание суздальских достопамятностей. Чугуев, 1857. С.: 58-59
[15] Баталов А.Л. Церковь Преображения Господня в селе Остров: вопросы датировки и происхождения мастеров. С.: 353 // Древнерусское искусство: Художественная жизнь Пскова и искусство Поздневизантийской эпохи. М., 2008. С.: 353-382
