Ансамбль Покровского собора закрывают густые деревья, и только верхи церкви и колокольни являются ориентиром их местонахождения.
Покровская церковь (1753) не имеет аналогий в украинской архитектуре, хотя тот, кто строил ее, исходил из традиций родного искусства. Он придерживался классической трехдольности и трехстанности в композиции, уделял большое внимание высотному раскрытию внутреннего пространства, но решал эти проблемы по-своему. Прежде всего, центральное помещение размерами намного превышает алтарь и Бабинец, его конфигурация совершенно необычна. Представьте себе две геометрические фигуры в плане – прямоугольник и удлиненный восьмигранник, а тогда более длинными осями наложите их накрест – и вы получите план среднего помещения, у которого с востока и запада немного выступают части прямоугольника. Но это еще не всё. В них врезаны квадратные в плане Бабинец и алтарь. В центральном помещении достаточно широко поставлены четыре массивные пилоны, которые несут за помощью подпружных арок центральную баню и систему сводчатых перекрытий. Итак, здесь оригинально истолкованы архитектурно-конструктивный прием, впервые примененный в ахтырский Успенской церкви.
В объемах массив, таким образом, сильно расчленен, вертикальные грани четко обнаружены. Для смягчения сухости их применены очень широкие краеугольные крепированные пилястры с деликатным горизонтальным рустом добрых пропорций, на уровне хоров проходит профилированный карниз. В композиции четко разделено основной объем, одинаковой высоты во всех компартиментах, и трибанное венчание, которое кажется легким и не так органично связано с нижней частью храма, как, скажем, в Сумском храме. В связи с такой композицией масс фасады храма получились неравноценными. Предпочтение отдано главному западному фасаду, где в тело храма врезана огромная арка, поделенная балконом на два яруса. В нижнем содержится портал, а в верхнем – выход из хоров на балкон. Внешняя архитектура носит на себе следы влияния архитектуры Козелецкого собора, что дало повод ошибочно приписывать проект Ахтырского собора Растрелли.
Но в интерьере неожиданно поражают цельность и гармония составных частей. Мастер прекрасно учитывает законы оптического восприятия пространства и потому открывает вид на среднее помещение, но не на все сразу, а частями. Это достигается тем, что внизу сделано три небольших, а на уровне хоров одно широкое арочное отверстие. Через них в поле зрения попадают то освещенная баня, то затемненные части боковых помещений вокруг подбанного пространства, то массивные пилоны или ажурная резьба иконостаса. Зритель не видит всего интерьера, и поэтому создается ощущение его необъятности. Когда входишь в центральное помещение, сразу же овладевает вниманием восьмигранная баня, озаряемая снопами света; как зонтик, распятая на широких треугольных парусах, она свободно парит в вышине. Массивность пилонов и стен облегчена богато крепированными спаренными пилястрами и украшениями в парусах, над окнами и порталами, оригинальной формы лепленными орнаментами, картушами и барельефами. В стиле орнаментов так же есть точки соприкосновения с украшениями Козелецкой церкви.
Ахтырские маляры по эстетическим взглядам были близки к строителям и тяготели к строгим традициям Ренессанса, которые они своеобразно переплавляли с барочными. Например, автор наместных икон из Николаевской церкви сочетал пышный золотой орнаментированный фон со строгими овалами лиц, написанных целиком в стиле Возрождения.
Против главного входа поставили высокую трехъярусную колокольню, построенную в 1774 г. В плане каждый ярус круглый, с четырьмя портиками в первом, восемью двухколонными – во втором и четырьмя – в последнем. Благодаря этому, столб колокольни сильно расчленен как по горизонтали, так и по вертикали, что создает веселую светотеневую игру и придает силуэту большой динамичности.
Логвин Г.Н. «По Украине». – К.: Мистецтво, 1968 г., перевод с украинского
