В 1751 году в монастыре появилась первая каменная церковь Покрова Пресвятой Богородицы с приделом во имя Смоленской иконы Божией Матери. В 1788 году в монастыре началось строительство новой каменной церкви, завершенное вчерне в 1792 году. Она была освящена в 1799 году (по другим данным — в 1803). Главный храм стал теперь именоваться Преображенским с приделами во имя Покрова и Смоленской иконы Божией Матери. В 1872 году Преображенская церковь была капитально отремонтирована и вторично освящена архиепископом Серафимом. Одной из архитектурных особенностей храма являлась отдельно стоящая колокольня.
Юрий Успенский видел композиционное единство между монастырской звонницей и колокольней Троицкого Смоленского собора. Он писал: «Верхние два этажа этой колокольни трактованы совершенно так же, как и у колокольни Троицкого собора, что заставляет предполагать, если не одного и того же автора, то близкое ему подражание. Необходимо, однако, заметить, что, если по композиции обе колокольни и являются аналогичными, то по пропорциям колокольня Троицкого собора представляется более выдержанной и элегантной. Самая церковь Покровского монастыря представляет из себя обычный тип барочных, излюбленных Воронежем форм, восьмерика на четверике; но соотношение ширины восьмерика, почти равной нижнему четверику, полукруглый подъемистый купол, высокие полуциркульные окна восьмерика, наконец, ампирная обработка всех фасадов четверика выделяют эту церковь из ряда рассмотренных выше и указывают на ее переходное значение от барокко к ампиру». В одном из приделов этой церкви хранилась особо чтимая верующими Смоленская икона Божией Матери, или Одигитрия. Икона имела весьма почтенный возраст: по преданию, именно ею в 1623 году митрополит Филарет благословил вновь созданную в Воронеже обитель.
Преображенская церковь считалась холодной, она не отапливалась. К дому игуменьи на подворье примыкала теплая, или зимняя церковь во имя Всех святых Печерских. Она была построена в 1832-1835 годах по проекту крупного петербургского архитектора Авраама Ивановича Мельникова (1784—1854). Сам мастер, конечно же, в Воронеж не приезжал, его замысел был реализован местными строителями. Рискну высказать предположение, что ходатаем перед столичным зодчим выступил воронежский губернатор Дмитрий Никитич Бегичев: его сестра Варвара (1788—1866) пребывала монахиней, а в 1836—1866 годах — игуменьей Покровского монастыря с именем Смарагды. Она была личностью достаточно примечательной и известной за пределами религиозного круга: знала и любила поэзию И. С. Никитина, который нередко бывал в монастыре и читал настоятельнице свои стихи. Гостем игуменьи был не только И. С. Никитин. 5 июля 1837 года здесь побывал поэт В. А. Жуковский, он записал в дневнике: «В Девичьем монастыре. Картина Андреа дель Сарто. У игуменьи Бегичевой. Кладбище. Садики у келий»...
В октябре 1925 года губернские власти отобрали у монахинь главный храм и передали его новой раскольнической группе. Весьма интересен составленный по этому поводу документ: «Ввиду того, что автокефалисты, выделившись из религиозной группы верующих тихоновского толка, фактически аннулировали группу и создали взамен ее религиозное общество и что в распоряжении автокефалистов в Воронеже не имеется ни одного молитвенного здания, тогда как в распоряжении тихоновцев имеются 5 церквей, а в распоряжении обновлецев — 16, считать необходимым Покрово-Преображенскую церковь передать в пользование религиозного автокефального общества». Автокефалистам не довелось долго пользоваться монастырским собором. В конце 1920-х годов начался завершающий этап борьбы с «опиумом для народа». Обратимся вновь к страницам «Коммуны» за 1929 год: «2 мая был торжественно снят крест с церкви бывшего Девичьего монастыря. Несмотря на то, что монашки и попы распускали бессмысленные слухи и угрожали «божьим гневом», снятие креста привлекло многотысячную толпу. Водружение над куполом красного знамени было встречено дружными аплодисментами».
Точной даты закрытия монастыря я не нашел, но упоминание его в мае 1929 года как «бывшего», похоже, свидетельствует о том, что это произошло чуть раньше. Сотни монахинь и послушниц вынуждены были вернуться в мир, который они когда-то добровольно покинули. Мир этот оказался к ним достаточно суров...
По материалам: А.Н. Акиньшин "Храмы Воронежа"