Храмы – бессловесные свидетели и жертвы исторических катаклизмов. Их судьба в России в последние столетия – эхо непростых изменений, происходивших в обществе. В Режевском заводе к началу революции 1917 г. существовало три христианских церкви. Две из них были православные: Богоявленский храм в центре поселка на Большой улице и Иоанно-Предтеченский на Орловой горе. Не каждый современный режевлянин помнит, что был ещё и храм единоверческий. Он располагался на правом берегу заводского пруда в непосредственной близости от домны железоделательного завода. Тогда береговая линия пруда была иной, чем теперь. И церковь располагалась на мысу, окруженном с трех сторон водой.
Распространение единоверия и привлечение к нему старообрядцев тогда было частью государственной политики. Это был некий компромисс между раскольничеством и православием. Единоверцам разрешалось использовать элементы старообрядческого богослужения по дониконовскому уставу, в приходы направлялись православные священники, детей официально крестили, венчания признавались законными.
Однопрестольный храм во имя Успения Божией Матери был открыт на средства заводовладельцев Яковлевых по ходатайству трех крепостных крестьян-старообрядцев, перешедших в единоверие. Их звали Иван Карпов Байбородин, Семен Васильев Песков и Петр Родионов Круглов. Храм был освящен 12 августа 1839 г. Имя архитектора не сохранилось.
Здание было деревянное на каменном фундаменте, одноэтажное, с колокольней. Крыша была покрыта железом. В церкви было 12 окон. Изнутри стены были оштукатурены и не имели росписи, снаружи обшиты тесом. Колоколов (по сведениям на начало ХХ века) было 7: благовестный, полиелейный, вседневный и четыре зазвонных. Здание было обнесено деревянной оградой с красивыми воротами. Площадь усадебной земли в 1912 г. вместе с погостом составляла 3357 кв. саженей. Чертеж храма сохранился в Государственном архиве Свердловской области. Сохранилось и несколько фотоснимков Успенской церкви, сделанных в первой половине ХХ в.
Известны имена художников, расписавших иконостас. Это крепостные невьянские крестьяне двоюродные братья Иван Прохоров Чернобровин (*1806-18.05.1869, умер «от чахотки») и Матвей Ефимов Чернобровин (*1814-06.04.1844, умер «от горячки»). Они были известными на Урале иконописцами своего времени. Изначально старообрядцы часовенного согласия, Чернобровины в 1830-е г.г. перешли в единоверие. Интересно, что, будучи крепостными Невьянского завода, они обязаны были исполнять заводскую угольную повинность. Но, получая деньги за письмо икон, художники нанимали для этой работы вольных государственных крестьян, а сами занимались творчеством. За роспись иконостаса в Успенском храме, сделанную в течение 1838 г., Чернобровины получили вознаграждение по договору в размере 2 520 рублей. К Пасхе 1840 г. Матвей Ефимов написал для новой режевской церкви еще несколько дополнительных икон.
Первым священником храма был иерей Николай Васильев Попов, служителями – Маркел Родионов Круглов, Памфил Васильев Гуляев, Харлампий Лукин Чернеев. Позже служителем стал Фока Кодратов Пузанов. Это были крестьяне Режевского завода из числа активистов прихода. Священники менялись, а Маркел Круглов служил в храме несколько десятков лет. Метрические книги времен основания прихода совсем небольшие, составляют несколько страниц. Основная часть старообрядчества, по-хорошему консервативная, не спешила менять своих убеждений.
При открытии прихода в 1839 г. прихожан было всего 30 мужского пола и 35 женского пола. Фамилии прихожан храма в первые три года его существования – Байбородины, Кругловы, Адуевы, Новгородцовы, Ермаковы, Томины, Карташевы, Петелины, Пузановы, Сильвановы, Лабырины, Лунеговы, Булычевы, Таланкины, Чернышовы, Королевы, Карпенковы, Песковы, Ушаковы. Среди прихожан были и крестьяне Ирбитского завода Старченковы и Вдовины.
Видимо, у прихода не было больших средств, и он первоначально содержал лишь священника. Диаконы в церкви появляются позже. В 1845 г. – Андрей Колосов, в 1846 г. – Константин Гобов. Далее Андрей Колосов стал священником одной из единоверческих церквей Екатеринбурга. С 1864 г. в церкви был положен псаломщик. В 1867 г. заводоуправлением была выделена для причта земля площадью 99 десятин, но была она неплодородной и под пашню не годилась, поэтому доходов с нее священники не получали. По сведениям Уставной грамоты Режевского завода 1862 г. для причта имелся церковный дом на Пановской улице (ныне Кирова). В 1871 г. для священника был приобретен новый дом. Для псаломщика – в 1901 г. Дома были собственностью церкви. В разные годы священниками Режевской Успенской церкви были Дмитрий Федоров Панин, Стефан Спиридонов Хлебин, Дмитрий Александров Крутиховский, Николай Федоров Карпинский, Адриан Кельсиев Старцев и другие.
К сожалению, не у всех из них можно восстановить жизненный путь. Вот некоторые факты биографии одного из священников. Настоятель Успенской церкви конца ХIХ-начала ХХ столетий Адриан Кельсиев Старцев родился 25 августа 1860 г. в семье дьячка. Род Старцевых происходил из Мурзинской слободы, где при Сретенской церкви семья в совокупности прослужила более 100 лет. Служил там и Кельсий Павлинов Старцев, три сына которого Адриан, Павел и Стефан стали священниками. Адриан окончил в 1878 г. курс в Екатеринбургском духовном училище. Начал служить псаломщиком в Иоанно-Предтеченской церкви села Башкарского Верхотурского уезда. Затем служил в Сусанском заводе. Приехал в Режевской завод из Быньговского, где служил дьяконом. Был рукоположен в священника в 1892 г. В 1901 г. награжден набедренником, в 1907 г. суфьей за усердную службу. Его сын Василий Адрианов родился в 1885 г. во время службы отца в Сусанском заводе. Окончил курс Императорского Казанского университета. В 1918 г. был гласным (депутатом) Екатеринбургской городской Думы от партии меньшевиков. В 1938 г. жил в Иркутске, работал экономистом в Облпотребсоюзе. Арестован, обвинен по 58 статье и приговорен тройкой УНКВД Иркутской области к высшей мере наказания. Расстрелян 31 октября 1938 г. Трагичной была и судьба сестры Адриана Кельсиева Александры. Она окончила в 1887 г. Екатеринбургское епархиальное училище, служила учительницей в селе Мурзинка. В 1918 г. замучена белогвардейцами. Похоронена в братской могиле в центре г. Алапаевска.
Церковь оставила свой след в развитии образования в Режевском заводе. При храме в 1856 г. была открыта приходская школа для детей. Она располагалась в доме одного из прихожан. В конце ХIХ-начале ХХ веков, когда образование стало качественно другим и шагнуло за пороги крестьянских изб, священник единоверческого прихода Адриан Кельсиев Старцев в 1896 г. начал свое служение как законоучитель в Режевском мужском земском училище. С сентября 1902 г. он преподавал в Министерском двухклассном училище (ныне школа №1). Он же был членом Режевской комиссии Общества попечения о начальном образовании в г. Екатеринбурге и его уезде. В 1904 г. по постановлению училищного совета за усердное и успешное исполнение законоучительских обязанностей ему была выражена благодарность.
В 1900 г. церковь посещали уже 521 лицо мужского пола и 534 женского, в 1912 г. соответственно 564 и 562. Приход жил и развивался тщанием прихожан. В 1887 г. церковным старостой при Успенской единоверческой церкви был Балакин Иван Иванович. С 1908 г. эту должность занимал подрядчик Режевского завода, мой прадед, Ушаков Андрей Михайлович. В 1905 г. в состав церковно-приходского попечительства входили: председатель – священник Адриан Старцев; члены – диакон Николай Дягилев, Павел Старченков, Иван Байбородин, Андрей, Евсей, Стефан и Антон Ушаковы, Тимофей Голдобин, Афанасий Козасников, Илья Крякунов, Федор Лебедев, Никита Плохих, Тит, Платон и три тезки Ивана Пузановых, Александр, Павел и Петр Ермаковы, Петр Круглов, Павел Острокопытов, Александр, Павел и Петр Карташевы, Иван Бобылев, Моисей, Рафаил, Николай, Михаил и Ксенофонт Четверкины, Михаил, Григорий и Василий Чернышевы, Георгий и Семен Лабырины, Николай и Василий Плотниковы, Никифор, Маркел, Сергей, Петр и Иларион Морозовы, Михаил Песков, Петр Новгородцев, Евлампий Гомаков и Михаил Астраханцев.
После революции 1917 г. храм ещё служил прихожанам 18 лет. В архивном отделе Администрации Режевского городского округа имеются дела по закрытию этой церкви, сохранившие для нас имена активистов прихода. В 1921 г. священником был Михаил Хлопотов. Казначеем церкви был плотинный мастер Иван Григорьевич Байбородин, председателем церковного совета Николай Моисеевич Четверкин, секретарем Иван Рафаилович Четверкин, членами – Василий Порфирьевич Плотников, Иасаф Федорович Песков, Александр Моисеевич Четверкин, Петр Дементьевич Крякунов.
В 1927 г. священником был Александр Иванович Максимов, причетником Петр Демьянович Крякунов, сторожем Екатерина Григорьевна Пузанова. Церковным старостой был Степан Дмитриевич Пузанов, председателем церковного совета Михаил Никифорович Чернышев, членами совета – Павел Прокопьевич Пузанов, Иван Павлович Карташев, Михаил Иванович Макурин. Прихожан по списку числилось 124 человека.
В 1930 г. в документах церковь уже перестала быть единоверческой и называется православной патриаршей. К тому времени уже были ликвидированы некоторые приходы, поэтому список верующих насчитывал более 1000 человек. Они проживали в Режевском заводе, деревне Кочнево, хуторе Сухановском и селе Останино. Учредителями Успенского религиозного общества были в этот период Николай Феодулович Плотников, Николай Киселев, Макурина, Екатерина Игнатьевна Якимова, Степан Климентиевич Матвеев, Иван Дмитриевич Исаков. Священником служил в это тяжелое для православия время Геннадий Евгеньевич Беневоленский 1872 г. рождения. Известно, что он родился в селе Васильевское Ивановской области, окончил в 1888 г. Владимирское духовное училище. Разделив горькую судьбу многих русских церковнослужителей, он был позже репрессирован. В конце 1930 г. священником уже записан Петр Павлович Ладыжников. Он тоже был позднее репрессирован. Псаломщиком Успенского православного общества был Александр Иванович Кривоногов 1903 г.р.
В 1933 г. священником уже значится Илья Максимович Максимов 1881 г. рождения. Он жил в церковной сторожке. Видимо, это был последний священник храма. В 1929 г. он служил в Петропавловской церкви г. Первоуральска, осуждён коллегией ОГПУ по статье УК РСФСР: 58-10 к пяти годам лагерей. Но по какой-то причине ему тогда удалось избежать лагеря. Может быть, ненадолго. О его дальнейшей судьбе ничего не известно.
В 1935 г. здание церкви, прослужив немногим менее 100 лет единоверию, было изъято у верующих. В протоколах собраний трудящихся было отмечено, что «церковь пустует». Выполняя «наказ избирателей», ведущие собраний в трудовых коллективах призывали отдать здание молодежи для обучения военному делу и «культурного обслуживания». Здание стали называть «Дом обороны», так как в нем первоначально разместились ОСОАВИАХИМ и РОКК. В это время храм лишился всего церковного имущества, которое было немалым. Книга описи 1921 г. содержит сведения о том, что в церкви имелись серебряные оклады на иконах общей массой более пуда, восьмипудовое медное посеребренное паникадило и большое количество разнообразной утвари. Предметы оценивались лишь по весу, художественная значимость не учитывалась. Видимо, они пошли на переплавку. Уникальные чернобровинские иконы, рыночная стоимость каждой из которых сейчас измеряется порядком цен в несколько тысяч долларов, скорее всего, сгорели в печи.
Шли годы, место вокруг бывшей церкви менялось. В 1941 г. Продснаб никелевого завода построил поблизости от храма хлебопекарню, которая затем некоторое время служила чайной. Здание же самой церкви было складом продовольственных товаров. Справа возвели памятник К. Ворошилову. Слева, в непосредственной близости от церкви на берегу пруда, там, где теперь находится газораспределительный пункт, расположилась пивная «Голубой Дунай» сомнительной репутации. Эту деревянную постройку, покрашенную в соответствии с названием в синий цвет, помнят еще старые режевляне.
К началу 1960-х г.г. здание храма обветшало. Лишенное сначала куполов, затем колокольни, никем капитально не ремонтируемое десятки лет, оно представляло собою удручающее зрелище. Успенскую церковь разобрали. Бревна были раскатаны, и их использовали на дрова жители города. Таким образом, простоял храм более 120 лет. На месте церкви разбили сквер никельщиков, так как напротив за годы советской власти выросло новое предприятие – Режский никелевый завод. Завод же и взялся возвести новый Монумент боевой и трудовой славы режевлян, который был торжественно открыт в 1973 г. Но это уже совсем другая история.
Храма давно нет, но до наших дней сохранилось, хотя и в разрушенном состоянии, приходское кладбище Успенской единоверческой церкви, где упокоены несколько поколений старообрядцев и единоверцев Режевского завода. Оно располагается на левом берегу городского пруда в микрорайоне Машиностроителей. Кладбище было разграблено в годы советской власти. В годы войны там была устроена вышка для аэростата. Это стало молчаливым разрешением властей на разрушение захоронений. Красивейшие мраморные надгробия и кованые изгороди старообрядческих могил растаскивались для разных целей. Памятники использовались как фундаменты для строительства. Некоторые из могильных оградок долго можно было видеть в качестве палисадников возле частных домов. Часть мраморных надгробий была сброшена в пруд и находится там до сих пор.
Стараниями энтузиастов – потомков старообрядцев и носителей коренных режевских фамилий Сергея Борисовича Панова и Игоря Юрьевича Карташова кладбище сейчас постепенно приводится в порядок. В 2012 г. там был установлен и освящен металлический памятный крест, в 2015 г. – входной знак из мрамора с надписью «Свято-Троицкое Успенское старообрядческое кладбище Режевского завода 1800-06.01.1946». Память человеческая не подлежит сжиганию, осквернению и разрушению. И это замечательно.
Медведева Н.А. Из истории Успенского единоверческого храма Режевского завода // Православие на Урале: связь времён: материалы VII Межрегиональной научно-практической конференции / Уральское церковно-историческое общество. – Екатеринбург, 2018.; http://sukharev-y.ru/медведева-н-а-из-истории-успенского-ед/
Реальное положение объекта на местности может отличаться от указанного на 100-200 метров, а в отдельных случаях и больше. Если вам известны более точные координаты объекта - пожалуйста, сообщите нам.
