Муром. Троицкий женский монастырь. Церковь Казанской иконы Божией Матери (надвратная).

Храм Казанской иконы Божией Матери с колокольней

Сама церковь представляет собой конструкцию «восьмерик на четверике», увенчанную восьмигранным шатром. Все ее составляющие - и довольно массивный куб основного объема, и изящный восьмерик, и шатер, благодаря искусству неизвестного зодчего, представляют собой удивительно гармоничное единство [2]. Особую, неповторимую прелесть храму придает множество столь же необычных, сколь и нарядных деталей из фигурного кирпича. По своей пышности облик Казанского храма вполне сопоставим с убранством московского храма Рождества Пресвятой Богородицы в Путинках (1649-1652 годы), а также других церквей эпохи «московского узорочья» - например, храма Святой Троицы в Никитниках (1628-1653 годы), а в более позднее время – святителя Николая Пыжах (1686 - 1695 годы), Живоначальной Троицы в Останкино (1677 - 1692 годы) и т.д. Однако рисунок некоторых элементов декора надвратной церкви в Троицком монастыре города Мурома имеет ряд своеобразных мотивов.

Ярус с проездными арками украшен множеством колонок и выносным карнизом. На каждом из фасадов четверика располагаются по два окна. Их обрамляют фигурные наличники с завершением в виде кокошников очень высокого рельефа. Между окнами зодчий разместил сдвоенные колонки, гармонирующие с оформлением проездных ворот. Дополнительным украшением ярусу служит широкий карниз в его верхней части. В него некогда был вставлен сплошной ряд цветных изразцов. К сожалению, изразцы не сохранились до нашего времени, но сама пластика архитектурных форм сохранила свое изящество. На этот карниз опирается ряд глубоких кокошников с подчеркнуто широким краем и выделенным двумя арками центром, что создает эффект лепки. Они как нельзя лучше подчеркивают хрупкую красоту восьмерика и перекликаются с рядом кокошников той же формы, но меньшего размера, размещенных попарно на каждой грани в верхней его части. Сходный мотив был использован в декоре приделов храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве (1644-1646 годы, зодчие - Антипа Константинов, Ларион Ушаков). Еще одно сходство между обоими храмами - рисунок высоких окон-слухов на шатрах. Следует отметить, что окна-люкарны шатра Казанского храма украшают не кокошники, а небольшие фронтоны.

Возможно, любовь местных мастеров к сложному декору объясняется, кроме воздействия московской архитектуры, сильным влиянием школы рязанского зодчества. Она особенно хорошо прослеживается при сравнении Казанской церкви с храмом Святого Духа (1642 год) в Рязани. Много общего можно найти и в принципе перехода от высокого куба храма к небольшому восьмерику, а от него - к шатру. Своды и рязанской, и муромской церквей украшают килевидные кокошники сложного профиля, имеющие почти одинаковый рисунок. Тоже можно сказать и про оформление ширинками граней восьмериков. Эта преемственность не была случайной. Еще в 1553 году в строительстве другого монастыря в Муроме (Благовещенского) принимали участие рязанские мастера: «…И пришед к Москве и того же году на лето прислал государь…царь в Муром каменьщиков… И совершив церковь каменную Благовещение…царь прислал в Муром образы и книги и колокола и все церковное строение и присла с Резани» [3]. Возможно, такая традиция поддерживалась и в более позднее время, т.к. в XVII столетии Рязань и Муром находились в ведении одного иерарха – епископа рязанского и муромского. Наконец, одним из импульсов в формировании местной архитектуры могло быть тесное общение с ремесленниками южнославянских стран, которые издревле приплывали по Оке в Муром для торговых дел. Так или иначе, «муромские зодчие мастера-муроли, воспитанные на государевом дворе, славились своим искусством. Они схватили всю декоративность московских форм и развили ее до прихотливого узора» [4].

В 1658 году в связи с храмом Казанской иконы Божией Матери, тоже по южной стороне Троицкого монастыря, и тоже на средства Тарасия Борисова, возвели шатровую колокольню в три яруса [1]. Вся композиция хорошо видна на фотографиях И.Ф. Барщевского (№№ 1952 и 1953 по каталогу), выполненных в 1889 году [8]. Общим основанием ей служит стена ограды. Переход между храмом и колокольней богато украшен. Часть галереи, примыкающая к храму, покрыта множеством колонок и широким карнизом, а нарядный «сход» к колокольне декорирован двумя двойными арками с висячей гирькой с каждой стороны. Его форма несколько напоминает мотивы деревянного зодчества. Шатры храма и колокольни перекликаются с шатровыми башнями монастырской стены, построенными много позже – в 1807-1808 годы. Силуэт колокольни Казанской церкви завершил ансамбль парадного въезда. После окончания строительства за ненадобностью разобрали колокольню, возведенную ранее и примыкавшую к северной стене Троицкого собора обители [2]. Существующая сейчас у стен собора вторая колокольня построена уже в наши дни (1990-е годы) для нужд действующего монастыря [6].

Декор всех трех ярусов колокольни можно рассматривать часами. Он по справедливости считается апогеем «муромского узорочья». Прихотливые элементы резьбы самого разнообразного облика некогда дополнялись многоцветными изразцами, но главным украшением двух нижних ярусов до наших дней остаются наличники чрезвычайно пышного и сложного рисунка. Примечательно, что первоначально (что хорошо видно на фотографиях  Барщевского И.Ф.) оба яруса были снабжены окнами. В первом ярусе они находились по центру фасадов, а во втором – и в боковых стенах. В настоящее время все оконные проемы (а на фасадах второго яруса и проемы стен по сторонам окон) служат киотами для икон, что несколько нарушило логику архитектурного решения. Один из наличников первого яруса имеет завершение в форме многопрофильного фронтона «разорванного» выносным карнизом, опоясывающим ярус вверху, и подчеркнуто выделенным на его углах. Второй наличник венчает многослойный трилистник с сильно вытянутым верхним концом, третий украшен как бы половиной раковины с девятью глубокими лепестками. Сами оконные проемы обрамляют очень тонко «прорисованные» балясины. Дополняет убранство яруса фриз из двух поясов: один в виде крупных зубцов в несколько рядов, другой из «городчатых» фигур. Углы яруса декорированы простыми колонками.

На втором ярусе они заменены резными полуколонками из вазонов и цветочных розеток (в московском и ярославском зодчестве их место займут «пучки» колонок). Окно внешнего фасада здесь еще недавно напоминало срез раковины с глубокими желобками. Подобный элемент в архитектуре колоколен можно назвать редкостью. Он будет встречаться позже всего несколько раз в московском зодчестве. Это арки-проемы ярусов звона на колокольнях собора Покрова на Рву на Красной площади в Москве (1670-е – 1680-е годы) и Новодевичьего монастыря (1689 год). В этих двух случаях подобное оформление кроме декоративного значения, получило и символическое осмысление. К сожалению, столь ценный элемент архитектурного декора, который виден не только на упомянутых выше архивных фотографиях, но и на снимках всего шестилетней давности (см. на фото: https://sobory.ru/photo/?photo=39702), ныне утрачен. Внешнее окно второго яруса, по сторонам украшенное балясинами того же рисунка, что и полуколонки на углах, около 2008 года было превращено в прямоугольный проем (см. на фото: https://sobory.ru/photo/?photo=49210). В настоящее время само окно и оба прилегающих к нему простенка решены в виде широких ширинок из нескольких профилей. Все четыре наличника яруса завершены кокошниками. Между двумя поясами выносных карнизов проходит фриз, некогда предназначенный для изразцов, тоже не сохранившихся до наших дней. Тем не менее, убранство колокольни по-прежнему пленяет своей изысканной красотой. Таким разнообразием мотивов в декоре оконных обрамлений в более позднее время будут отличаться лишь немногие из московских храмов. Среди них можно назвать Троицкую церковь в Останкино и храм Рождества Пресвятой Богородицы в Бутырках (1682-1684 годы).

Восьмигранный ярус звона довольно велик. Белокаменная резьба, украшающая арки звона и наличники окошек-слухов шатра настолько пластична, что производит впечатление не резьбы, а лепки. Столбики между проемами арок декорированы колонками и балясинами, каждая со сложным основанием и карнизом. Венчают арки широкие многопрофильные кокошники.

К началу ХХ века колокола занимали шесть из восьми арок яруса. Самый большой из них, весом около 400 пудов, был изготовлен, как о том повествует монастырская летопись, уже в начале ХХ века: «1913 года подъят на колокольню новый колокол весом 380 пуд 18 фунтов стоимостью 9000 рублей. Отлит на заводе Оловянишникова в Ярославле в память юбилея 300-летия царствования дома Романовых». Второй (наиболее старинный) колокол весил около 100 пудов, о чем свидетельствовала надпись на нем: «Лета 7160 (1652) сей колокол приложил в Муром в Новодевичь монастырь в Дом Живоначальной Троицы гостиные сотни муромец торговый человек Тарасий по реклому Богдан Борисов сын Цветной по родителех своих и по своей души а весу в нем 100 пудов» [3]. Изображений на колоколе не было. Третий колокол датирован началом XIX столетия: «1827 году по указу от данного времени разбитый 30-пудовый колокол заменен на такой же новый» [7]. Судьба этих колоколов после закрытия монастыря в 1921 году неизвестна.

Библиография:

[1] Муром: Памятники архитектуры и искусства. М., 1990. С.: 28-32

[2] Беспалов Н.А. Муром: Памятники искусства XVI – начала XIX веков. Ярославль, 1971. С.: 35-36

[3] Травчетов Н.П. Город Муром и его достопримечательности. Владимир, 1903. С.83, 110

[4] Грабарь И.Э. История русского искусства. М., 1911. Т.2. С.142, 143

[5] Травчетов Н.П. Материалы для истории Троицкого муромского монастыря. Владимир, 1902

[6] Щелоков О.О. Статья в Каталоге sobory.ru: https://sobory.ru/article/?object=00630

[7] Летопись муромского Свято-Троицкого монастыря. М., 2001. С.: 55, 71

[8] См.: http://www.temples.ru/show_picture.php?PictureID=7989

Казанская надвратная церковь Троицкого монастыря, Муром (исторический облик, 1970 г.)

С южной стороны Троицкой церкви в середине XVII в. располагались бобыльские дворы, которые Богдан Цветной перенес на посад. На освободившемся месте в 1648 году выстроена каменная Казан­ская надвратная церковь. На южной стороне церкви над окнами в клеймах сделаны надписи, говорящие о дате строительства и называющие строителя церкви: «7156 (1648) года создана сия церковь», «а строенье торгового человека Тарасия, Борисова сына, по реклому Богдана Цветнова».

Казанская надвратная церковь выстроена спустя 5 лет после Тро­ицкой. Это одно из великолепнейших зданий, вошедшее в ансамбль Тро­ицкого монастыря. Размеры церкви миниатюрные. В плане она в два раза меньше, чем Троицкая церковь. Наружный размер, включая и алтарную часть, составляет всего 2, 5 сажени. Однако благодаря тому, что церковь приподнята над «вратами», выполняющими роль парадного входа в монастырь, а также благодаря необычной для этого времени шатровой композиции, Казанская надврат­ная церковь не уступает Троицкой. Богдан Цветной, по всей вероятности, решил сделать храм таким, подобного которому еще не было ни на его родине в Муроме, ни в Моск­ве, где он был одним из богатых купцов гостиной сотни. Приглашенный им зодчий проявил большой вкус и такт по отношению к основному зданию монастыря - Троицкой церкви, показав глубокое понимание русского зодчества, умело применив в церкви и висячие колонки, характерные для владимиро-суздальской архитектуры, и детали шатровых храмов XVI века.

Благодаря смещению надвратной церкви в сторону от оси запад-восток, по которой размещается Троицкая церковь, было положено начало созданию сложной архитектурной композиции, завершенной в дальнейшем строительством колокольни.

Казанская надвратная церковь по декоративному убранству превосходит Троицкую церковь. Ее пропорции настолько изящны, что создается впечатление, будто все здание вытесано из единого монолита. Храм кубической формы установлен на высокое каменное основание Святых ворот.
Святые ворота состоят из двух арок — большей и меньшей — и представляют собой скульптурную композицию из висячих полуколонок. Основания арок опираются на прямоугольные столбы с нишами и белокаменными деталями.

Южный фасад четверика спаренными трехчетвертными колонками разделен на две почти равные части, отражающие внутреннюю планировку. Узкие щелевидные оконные проемы и ниши, растесанные в XVIII веке, обрамлены полуколонками из лекального кирпича, опирающимися на консоли и соединенными между собой полуциркульными арочками, слегка вспарушенными в вершинах. Над проемами расположено шесть декоративных шлемовидных вставок, клейм. В центральных клейма вязью вырезаны дата строительства и имя строителя храма.

В карниз, довольно широкий и плоский, вставлен сплошной ряд изразцов продолжающийся вокруг всего здания. Четверик завершается кокошниками с позакомарными покрытиями. Угловые кокошники соединены между собой декоративными вставками, показывающими тонкое художественное чутье мастера. Над кокошниками изящные и легкие восьмигранные восьмерик и шатер. В каждой грани восьмерика — почти квадратная ниша, на внутренней плоскости которой по вертикали поставлено по три разноцветные изразцовые плитки, примыкающие одна к другой по диагонали. Верх восьмерика завершается карнизом с зубчиками и 16 кокошниками, являющимися одновременно основанием восьмигранного шатра, завершенного тонкой шейкой трибунки и луковичной главкой. В основании каждой грани шатра ряд слухов с треугольными фронтончиками.

Не менее интересна паперть на западной стороне церкви, расположенная над каменными палатками хозяйственного назначения. Если декор части, примыкающей непосредственно к четверику, точно повторяет архитектурные детали основного объема (спаренные полуколонки, обрамления вокруг окна и др.), то в архитектуре стены, примыкающей к колокольне, появляются совершенно иные детали. По всей видимости, эта часть была открытой галереей с чрезвычайно изящными окнами с двухлопастными заполнениями арок, внутренние пяты которых опираются на резную из белого камня гирьку, висящую на металлическом штыре. Этот декоративный прием впервые применен в галерее муромской надвратной Казанской церкви, в дальнейшем повторялся неоднократно и в других зданиях города, например, в крыльце Благовещенского собора. Архитектура нижней части подклета надвратной церкви чрезвычайно проста и лишена каких-либо деталей. С южной стороны подклета единственное окно обведено простой тягой из лекального кирпича, входы в палатку с северной стороны представляют собой простые проемы.

Шатровая Казанская церковь первой половины XVII века — один из немногих храмов этого времени, выстроенных с отступлением от «церковного чина», в обход «очистительных» преобразований патриарха Никона, запретившего строительство шатровых храмов, как деревянных, так и каменных.

К сожалению, до нашего времени не дошли интерьеры Троицкой и Казанской надвратной церквей. Уже в конце XVIII века здесь были проведены значительные переделки. В 1786 году, как подтверждает летопись монастыря, в Троицкой церкви вместо дверей сделаны «две круглые перемычки», вместе с этим «пробита еще снаружи папертей дверь для входа в церковь на месте прежней, обращенной в арку». Двери, ведущие из папертей в церковь, расширены на аршин в обе стороны и на половину аршина в вышину, поэтому сегодня трудно судить о форме и декоративном обрамлении входов в церковь. Отличительной особенностью Троицкой и надвратной Казанской церквей является также наличие в стенах «голосников» — резонаторов кувшинообразной формы, утопленных в стены и улучшающих в значительной мере акустику.

Источник: Беспалов Н.А.: Ист.-Очерк. Муром. Памятники искусства XVI — начала XIX в. – Ярославль: Верх.-Волж. Кн. Изд-во, 1970.
http://book33.ru/murom-monastyri/kazanskaya-nadvratnaya-cerkov-troickogo-monastyrya-murom-istoricheskij-oblik-1970g.html