Церковь Казанской иконы Божией Матери простояла ровно 250 лет. С просторов высокого, поросшего густым лесом обрыва реки Клязьмы, она видела и пеших, и конных, служила маяком для суден рыбаков, ориентиром для охотников, счастливым вестником верной дороги богомольцам. Церковь воплощала в себе талант и умение русского народа в плотницком деле, была образцом мастерства и выверенных пропорций.
Однако тёсаные сосновые бревна материал живой, потому недолговечный, ранимый к любому небрежению. Последние десятилетия церковь была бесхозной. Помощи ждать было неоткуда. Прихода нет, Государству с его долгами бюджетникам и невыплаченными детскими пособиями не до храмов и памятников. Сила уходила из венцов сруба, незащищенных худыми кровлями и раскрытыми проёмами. Полусгнивший остов еще пытались как-то укрепить скрутками из столбовой проволоки. Но силы были слишком неравными. Храм стал аварийным, и видимо у местных жителей возникла мысль поторопиться и не ждать, пока он упадет от ветра. В отличие от Герострата, который специально поджег храм, чтобы навсегда войти в историю, те люди, которые подогнали трактор к деревянной церкви Казанской иконы Божией Матери, зацепили трос за проволочные тяжи и повалили её наземь, не войдут в историю, у них нет имён. Годный материал потихоньку растащили, и спустя год на месте церкви осталось уже немногое.